logo

Осенний вальс

ОСЕННИЙ ВАЛЬС 

Попридержите лошадей!
В далёком королевстве
Без счёта кур, но тьма людей:
Нет в мире совершенства!

 

  1. Двадцать четыре коротких часа
  2. Реминисценция
  3. Цветок королевы Виктории
  4. Воздушные замки
  5. Зелёный луч
  6. Лохматый дождь
  7. Райский ад
  8. Разочарование
  9. Война и мир
  10. Фрустрация
  11. Совесть
  12. Цели и средства
  13. Ночная прогулка
  14. Осенний вальс
  15. Маковые грёзы
  16. Око и зуб
  17. Страх
  18. Индианка и кайман
  19. Сомнения
  20. Бабочка
  21. О месте в истории
  22. Переполох
  23. На перепутье
  24. Осенний дождь
  25. Сумерки
  26. Моя жизнь
  27. Перевал
  28. Последняя драма
  29. Весенняя фантазия
  30. На уступе
  31. Дракон
  32. Бунтарь
  33. Подсолнухи
  34. Бессонница
  35. Святослав
  36. Старая книга
  37. Мельницы богов
  38. Богомол
  39. Видения
  40. В середине пути
  41. Старый двор
  42. Тернии
  43. Комета
  44. Двенадцать месяцев
  45. Школа №78
  46. Человек идёт по кругу
  47. Исповедь
  48. О том, чего не существует
  49. О тех, что всуе существуют
  50. Театр
  51. Приближение зимы
  52. Рефлексия
  53. Тремпель
  54. Дороги, которые нас выбирают
  55. О красноречии молчания
  56. Анафема
  57. О диалектике бытия
  58. Пятница, тринадцатое
  59. Если
  60. Маскарон
  61. Воробей
  62. Первобытные инстинкты
  63. Картошка и Колумб
  64. Отпустите мои крылья …
  65. О вечном
  66. Стигмы
  67. Новый день
  68. Лето
  69. Город, которого больше не будет
  70. Когда закончится война
  71. Хохулина драма
  72. Энеида (поэма)

 


1. ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ КОРОТКИХ ЧАСА

Полночь. На аспидном небе луна
В вязкой ночи серебром воцарилась,
Чёрная — в звёздном зерне — пелена
Липкой вуалью в деревья вцепилась.

Млечный фантасмагорический Путь
Стелется рыхлой мерцающей тропкой.
Ближе к утру, чтобы день не спугнуть,
Мгла от земли отделяется робко:

Алой полоской неверный рассвет
Радостно рдеет на зыбком восходе,
Первый живительный утренний свет
Жизнью вливается в вешние всходы.

Яркое солнце вздымается ввысь,
Тьму обнимая густыми лучами,
Серо-убогое полчище крыс
Прячется, злобно толкаясь плечами.

В полдень светило взмывает в зенит,
Лампой зависнув над лучшей планетой,
Мир восхитительной песнью звенит:
Нет благодати прекраснее этой.

Нехотя снявши лавровый венок,
Светоч понуро нисходит к закату,
Ласковым шлейфом цветной ветерок
Вьёт кружева по тенистому саду.

Вечер помалу вступает в права,
Зной вытесняя желанной прохладой.
Солнце, бравурно скатав рукава,
Сумерки красит взрывной эскападой.

Темень сочится из мрачных щелей,
Приободряется разная сволочь,
Звёзды раздвинув, луна — всё смелей —
Вновь коронуется в чёрную полночь.

22 июля 2017 года


2. РЕМИНИСЦЕНЦИЯ

Я повзрослел… Мне — сорок восемь,
Но будто было всё вчера:
И садик с гавканием пёсьим,
И дворовые вечера,

И школа Семьдесят Восьмая,
И ненавистный детский сад,
И дом в горах, и связь прямая
С природой десять лет подряд,

И частые поездки с папой
Вдвоём, — по поводу и без, —
И жизнь, плелась что тихой сапой,
И времени — всегда в обрез,

Семья, что лаской окружала,
Пеклась, держала под крылом,
Судьба-халда, что гнусно ржала,
Связав предательским узлом,

Пустые встречи, расставанья,
Что не оставили следа,
Коварная судьба-пиранья
И я — то мудрый, то балда,

И мимолётные знакомства,
И дружество десятки лет,
И дружеское вероломство,
И знаковый в шкафу скелет,

И неудачи, и подкова,
Воздетая рогами вверх,
Я сам — такой весь образцовый,
Взнуздавший собственный успех,

Не раз побитый, но пригретый
И избалованный судьбой,
Ковчег сорокавосьмилетний —
Держу на траверзе прибой.

23 июля 2017 года


3. ЦВЕТОК КОРОЛЕВЫ ВИКТОРИИ

Посреди Маскаренского грабена
Выброс палеогеографический
Инкрустировал огненной крапиной
Смурой лавы простор экзотический.

Щеголяют пригорки песчаные
И холмы семицветными недрами,
Побережье глодает отчаянно
Бирюзовый прибой километрами.

Заросли́ диким лесом и манграми
Ноздреватые скалы со временем,
Заселилась краса несказанная
Пёстрым зоологическим племенем.

Всюду скопища куполов манговых,
В поле чёрные глыбы разбросаны.
Кабошо́н — в обрамленье индиговом
Летом, в зиму, весною и осенью.

Мельтешат тени красочных ящериц,
Обернулись бугры черепахами,
Птицы кружатся образов сказочных
Вперемешку с искристыми птахами.

На просторах далёкого острова
Королевой зелёной симфонии
Разрослась плоскодонными рострами
Лепта буйных щедрот Амазонии.

На зерцале пруда среброликого
В старом парке с полянами пегими
Под тропическим солнцем Маврикия
Распласталась Виктория Регия.

26 июля 2017 года


4. ВОЗДУШНЫЕ ЗАМКИ

Который год стучат дожди
По крыше некогда кудрявой,
Сатурн, горячность остудив,
Изящно выкрутил суставы.

Закостенели плети мышц,
Очки уже — блажная прихоть:
Не напрягаючись глядишь
На то, что раньше только снилось.

Заиндевела седина,
От скрытных бесов рёбрам больно,
Вокруг перста обведена
Не раз курносая фривольно.

Дорогу застит сизый дым,
Задор сливается по капле,
Уже причислился к седым,
Но бьют и бьют родные грабли.

Завистники, не вникши в суть,
Расселись по холодным лужам,
От стрел косой не ускользнуть
Ни пылким, ни убогим душам.

Жизнь с языком наперевес
Докучливо сидит в печёнках.
С благословения небес
Пороюсь в ржавых шестерёнках,

Переберу котомку грёз,
Неперегреженных когда-то,
Умоюсь водопадом слёз,
Хранимых непролитым кладом.

Схожу за краешек земли,
В неугомонных мыслях роясь,
И подниму челнок с мели,
Заткнув костлявую за пояс.

30 июля 2017 года


5. ЗЕЛЁНЫЙ ЛУЧ

Зелёный всплеск… Зелёный луч
Пронзил шафрановый закат,
Барашки изумрудных туч
Взлохматили зелёный скат.

Позеленели гребни волн,
Омалахитился прибой,
Осклизлый — в вязкой тине — мол
Манит неверною тропой.

Прощальный предзакатный вздох
Зелёным солнечным огнём
Расцвёл в невиданный сполох,
Мелькнувши эфемерным сном,

Развеял затаённый страх
В душе кристальной чистоты,
Зелёным полыхнув в глазах-
Болотах дивной красоты.

Зелёный цвет, опутав мир,
Летучим странником проник
В вечерний пламенный эфир
На призрачный зелёный миг.

1 августа 2017 года


6. ЛОХМАТЫЙ ДОЖДЬ

Сводом тверди голубой
Тучи собрались,
Рыкнул звонкою трубой
Гром из-за кулис

Иссиня-чернильных скирд
Мрачных облаков.
Разгорелся бурный флирт
Неба и богов.

Бахромой лиловых ряс
Небосвод облип,
Поднебесие сотряс
Энтропийный всхлип.

Жёлтых молний веера
Мчатся роем звёзд,
Рухнул, словно из ведра,
Ливень-косохлёст.

Разошёлся бог-оркестр 
Зевес-виртуоз,
Сонм причудливых божеств
Понесло вразнос:

Эклектический бомонд
Окунуло в дрожь…
Коловратный горизонт
Застил гулкий дождь.

12 августа 2017 года


7. РАЙСКИЙ АД

Огибая по орбите
Жаркий солнечный котёл,
Шар земной в планетной свите
Самомнением расцвёл:

И воды на нём избыток,
Кислороду — несть числа,
Не планета — сущий слиток-
Глобус злата-серебра.

Сладострастные Зефиры, —
Не Борей, не Нот, не Эвр, —
Развеваются в Эфире,
Словно творческий шедевр.

Но откуда бурно льются
Реки, полные крови?
Отчего герои мнутся,
Сколь слезливо не зови?

Атмосфера — море скорби,
Злом пропитана земля.
Крылья пестуй или горбись —
Жизнь рисует кренделя.

Извелись апологеты,
Счастье вечное суля:
Ад неведомой планеты —
Сумасбродная Земля.

12 августа 2017 года


8. РАЗОЧАРОВАНИЕ

Чувства — очень разные:
Горечь и любовь…
Ясные, бессвязные —
Мучат вновь и вновь.

Добрый ли, трагичный ли —
Оставляют след:
Маску ли двуличную,
Пылкости ль рассвет.

Дерзости обидные
Ранят глубоко,
Слово аксамитное
Милует ушко.

Муки сожаления
Душу бередят,
Бурные волнения
Радостью царят.

После мести истовой
На́ сердце восторг:
Тешится нечистая,
Возвращая долг.

Ревность, даже ненависть —
Никакая страсть
Не вздымает стенами
Холода напа́сть.

Разочарование, —
Лишь оно одно, —
Тень без очертания,
Пустота и дно.

14 августа 2017 года


9. ВОЙНА И МИР

Испокон веков едва ли
Было мирно в ойкумене.
Изгалялись блеском стали
На величественной сцене

Исторических коллизий
Вероломство и измена.
Изуверство гадких слизней —
Завсегдатай на арене.

Беспощадная жестокость
И исступленное зверство —
Проза Запада с Востоком,
Заурядное соседство…

Лаконийская фаланга, —
Грозный меч Пелопоннеса, —
Не сдержала натиск фланга
Беотийского железа:

Кочерга Эпаминонда
Разгребла ряды спартанцев…
Мир язвлён до горизонта
Мерзкой корчей грязных танцев

На костях былых народов,
Этапированных в Лету
Чередой блестящих взлётов
И падений в когти к Сету.

Войны долгие сменялись
Эфемерным кратким миром.
Пацифисты окопались —
Жизнь очерчена пунктиром.

Опрометчиво-опасна
Благость в мире огрубелом.
Бьют тимпаны громогласно:
Si vis pacem — para bellum.

15 августа 2017 года


10. ФРУСТРАЦИЯ

На заре мятежной жизни
Вдалеке маячат горы…
Горы лавров живописных,
Горы радости — не горя,

Горы счастья и удачи,
Море бурного фурора,
Блеск триумфа — не иначе,
Волны славы — не позора.

Гром фанфар, букет свершений,
Грандиозное в великом,
Сказка светлых отношений,
Полк друзей, не шитых лыком.

Достижения, победы…
Между будущим и прошлым
То крюками тянут беды,
То с коня шального сброшен.

Колесо судьбы катилось
По путям-стезям запасным,
Что мечталось — не случилось.
Ожидание — напрасно?

Нет! Парит крестовым пиком
В облаках извечный Кайлас:
Шелуха промчалась с гиком,
Сокровенное осталось.

17 августа 2017 года


11. СОВЕСТЬ

На заре филогенеза, —
Лишь кора сплелась в комок, —
Надоедливым протезом
Совесть-штопор вгрызлась в мозг,

Взволновала бурной зыбью
Идиллическую гладь:
Дикой псине зуб не выбей,
Против шерсти не погладь.

Тяжело под серым гнётом
По споткнувшимся ходить,
Бить баклуши год за годом,
Раны в сердце бередить.

Неудобно нахалюге
Рассказать всю правду в лоб:
За какие же заслуги
Я — лопух, а он — набоб?

Совесть в бархате футляра —
Неземная благодать.
Совесть — это божья кара,
Если вовремя включать.

Лентой Мёбиуса совесть
Устилает путь земной:
То лицо — пустая повесть,
То изнанка — глас немой.

18 августа 2017 года


12. ЦЕЛИ И СРЕДСТВА

Заклято-дружеская пара — цель и средства, —
Извечно праведный чернильно-белый грех,
Неизжитое первобытное наследство,
Переплетающее горе и успех.

По супротивным сторонам одной тропинки
Идут соперники бок о бок с бытием,
То словно вусмерть разругавшись, то в обнимку,
Перебранившиеся — дружные затем.

Пересмотрев разнонаправленные мысли,
Устлали скользкую стезю в лукавый рай
Цель и радение — закорки коромысла,
Мишень и стрелы, задушевность и раздрай.

Шипами щерится тернистая дорога,
Удача — вылупок, упавший из гнезда,
Какие цепи не держали б у порога,
Манит надеждой путеводная звезда.

К заветным символам влечёт неудержимо
Мечта, стальную сокрушая цитадель,
И, если кажется, что цель недостижима,
Переосмыслить нужно средства, а не цель.

19 августа 2017 года


13. НОЧНАЯ ПРОГУЛКА

Брожу по тёмным переулкам я,
Мечтою в грусти затаясь,
Рвёт сердце канонада гулкая,
В висках осколками стучась.

Рекой бушует по артериям
Апоплексическая кровь,
В груди гарцует кавалерия,
Душа пылает грудой дров.

Переживания закатные
Обуревают вольный дух,
Переступают ноги ватные
Под градом липких оплеух.

Перемело дорогу к пристани,
Сковало реку синим льдом.
Всего полжизни перелистана,
Исход отложен на потом.

В стремленьях буйный и неистовый, —
Бреду понуро в тишине:
В видениях — дубы ветвистые,
За ве́ками — мечты в огне.

20 августа 2017 года


14. ОСЕННИЙ ВАЛЬС

Сентябрь ознобом разорвал
Объятья лета,
Мерцает сонный карнавал
Цветным балетом.

Разносит листья по земле
Тоскливый ветер,
Поникший август в ковыле
Теплом изъеден.

Осенний вальс кружит листвою
И надеждой
В плаще багряно-золотом,
Разверзнув вежды.

Листочки радужные больно
Бьются оземь,
В калюжи чёрные, как смоль,
Их ветром сносит.

Пятнисто-жёлтый лик луны, —
Вот эдак мне бы, —
Являет огнь из глубины
Густого неба.

Вобрав в себя холодный жар
Ночного солнца,
Сжигает призрачным пожаром
Мир до донца.

Осенний вальс листвою кружит
Вечный танец,
Сорвав цветную кожуру
И летний глянец.

Деревья голые бледны,
Знобо́й увечны,
Им от мороза до весны
Укрыться нечем.

20 августа 2017 года.


15. МАКОВЫЕ ГРЁЗЫ

На зелёной поляне
С разнотравным цветением
Над косматым бурьяном
И сорнячным смятением

Огоньком шелковистым
Мак зарделся чарующий,
Лепестками волнистый,
Семенами волнующий.

Распустившись без спроса
Серо-сизыми листьями,
Опьяненьем пронёсся
Перелесками чистыми,

Гордым стеблем вздымает
К небу алую голову.
Нервный мир изнывает
От снотворного голода.

Наваждением липнет
Аромат упоительный,
Усмиряя охрипло
Волю соком губительным.

Капли крови Христа,
Окропивши распятие,
У подножья креста
Возродились проклятием.

21 августа 2017 года.


16. ОКО И ЗУБ

Хорошими, плохими
Быть, верить ли слезам,
Сказаться ли глухими —
Решает каждый сам.

Посеял семя злости, —
Как принцип домино, —
Мир не заглянет в гости:
Надеяться смешно.

Воспетый или клятый?
В дверь или со стены?
Деяния расплатой
Поистине красны.

Спустить врагу? Не сдюжу!
Бесчестие не снесть,
Шершаво гложет душу
Святое слово «месть».

Прощения не будет,
Долг красен платежом,
Вендетта напаскудит
Злопамятным ужом.

За око мало ока,
И зуб — не мзда за зуб.
Пусть будет месть жестокой:
По оку — да за зуб!

22 августа 2017 года


17. СТРАХ

В коридоре стального взгляда
Негде зарыться в тень,
Я один на один с булатом
В панцире набекрень.

Шипам твоих глаз не преграда
Мятые в хлам листы,
Предо мною в руке с гранатой
Злая такая ты.

Дамокловой страстью сверкает
Над головой клинок,
Прокрустово ложе пугает
Долей главы иль ног.

Не спасёт меня шлем рассудка,
Слово — не щит мечу:
В Валгаллу хромающей уткой
С яблоком улечу.

Но не скисла ещё надежда,
Шансов спастись не счесть.
Хотя для тебя я невежда,
Жалости место есть.

И пусть ты не сладкого теста, 
Можешь вполне убить,
Чеку возврати-ка  на место,
Где ей пристало быть.

22 августа 2017 года


18. ИНДИАНКА И КАЙМАН

                                                                     По следам Луи Буссенара

На индейского мальчонку,
Пирароку что удил,
В диких дебрях Амазонки,
Тихо выплыл крокодил.

Щёлкнул смрадными зубами
И попятился назад,
Ужас плотными клубами
Болевой затмил каскад.

Над рекой пронёсся горький
Рвущий сердце детский крик.
Мама кинулась к ребёнку,
Не смутившись ни на миг.

Сына выдернув из пасти
И прикрыв его собой,
Дочь лесов вступила страстно
С мерзким гадом в жуткий бой.

С крокодилом индианка
Из последних билась сил,
И кайман взамен подранка,
Маме руку откусил.

Все в крови — доковыляли
До родного шалаша,
Раны страшные зияли
У неё и малыша.

Осмотрев жену и сына,
Обвязав увечье, муж
Взял копьё и лук с дубиной
И ушёл в речную глушь.

На рассвете он вернулся,
В ягдташе лежит рука.
Сел, подруге улыбнулся:
«Не достанешься пока

Злому духу Иолоку.
Лучезарный бог Гаду
Не позволит ненароком
Угореть тебе в аду.

Обернёмся стариками,
Подберётся смертный час —
Воспарим с двумя руками,
Преисподней не страшась.»

23 августа 2017 года


19. СОМНЕНИЯ

Был летний с цикадами вечер,
Блестели озёра глаз,
Быть может, последняя встреча
Осталась с тобой у нас.

Колотится сердце с надрывом,
Осиной дрожит рука,
Опасливо взглядом пугливым
Косишься издалека.

Подходишь несмело поближе,
А руки некуда деть,
Кувшинковой заводи тише,
Ниже травы… Сожалеть

Возможно тебе и придётся,
А может и нет — как знать?
Но нам ведь с тобою неймётся
Чувства свои испытать.

Не бойся, тебя не обижу
Ни словом лихим — ничем.
Глазами и сердцем я вижу,
Но думаю ли хоть чем?

Ты рядом уже, ни упрёка,
Мысли парят в облаках.
Постоим, погрустим немного,
Решим — судьба или крах.

24 августа 2017 года


20. БАБОЧКА

Бабочка-солнышко
Пёстрыми крыльями
Гладит подсолнухи
Бархатно-пыльные.

По полю носится
Солнечной ласточкой
С зорьки до осени
Лёгкая бабочка.

Бабочка — капелька
Утренней радуги,
Крылышки-сабельки
Красками радуют.

Утром — красавица
Перистокрылая,
Листиком прячется
Ноченькой стылою.

Жёлтыми крыльями
Ласковой лапочкой
Светит умильно мне
Солнышко-бабочка.

24 августа 2017 года


21. О МЕСТЕ В ИСТОРИИ

В плену безудержных фантазий,
В объятьях судорожных грёз
Ни Цезарь я, ни Брут, ни Кассий,
Ни даже царь лидийский Крёз.

Я не форсировал Скамандер,
В бой с Одиссеем не спешил.
Не я горящий сплавил брандер —
Огнём ахейцев сокрушил.

Елена — лишь удобный повод
Пустить сгустившуюся кровь.
Найдётся ли разумный довод
Для оправдания грехов?

В той трёхтысячелетней драме
Ни Гектор я и ни Ахилл,
Сокровища царя Приама
Не я с собою прихватил.

Ни Александр я и ни Дарий
Маяк — не дело моих рук,
Не я в Персеполь алчных тварей
Завёл. Не враг я и не друг

Ни крестоносцам, ни арабам,
Я не искал Святой Грааль,
И я не угощал кебабом
Мехмеда, что Царь-Град попрал.

Не я дразнил Наполеона
Кнутом у западных границ.
Я и не Шрек (моя Фиона
Без чародейства валит ниц).

В преданьях времени седого
Не я храбрился под луной,
Но я — наследие былого, —
Всё это — я, никто иной.

25 августа 2017 года


22. ПЕРЕПОЛОХ

С ног на голову бытье
Встало невзначай,
В повседневной суете
Времени на чай

Днём не выкроить с огнём,
Льётся жизнь в песок,
На ребячестве моём
Шрам наискосок.

За барьером вновь барьер:
Благостную весть
Треплет счастье-изувер,
Каверз в нём — не счесть.

Перепаханы пути
Вдоль и поперёк,
В устье топь, судьбой почти
Высушен исток.

День за днём сменяет ночь
Безотрадный день,
Забытьё не отволочь
В завтрашнюю тень.

За ковчегом мутный смог,
Впереди туман,
Лихо взял под козырёк
Горе-капитан.

31 августа 2017 года


23. НА ПЕРЕПУТЬЕ

За несколько десятков странных лет,
Прожитых на окраинах планеты,
Изрядно плоти нагулял скелет,
Приличия презревший и запреты.

За окнами всё тот же старый шум:
Машины, дети, бойкие вороны.
С балкона… Боже, время образумь!
Где тополей осанистые кроны?

Ушли куда-то в дальние края
Друзья из школы, старые соседи,
А может, это не они, а я
Запутался в бессмысленной беседе

С химерами, с зыбучим миражом
Негаданно-шальной шутницы-жизни,
Ползущей вдаль извилистым ужом
И корчащейся злостью живописной?

В болоте, как и в детстве, камыши
Шуршат шершаво древние баллады,
В сокрытых дебрях стоптанной души
Перетирая грубые канаты.

Стереотипы в разуме моём
Великодушный вряд ли кто осудит.
Цветные времена грибным дождём
Уже стекли, но то ли ещё будет?

1 сентября 2017 года


24. ОСЕННИЙ ДОЖДЬ

Осенний день. Холодный дождь.
Разнылось небо. Это что ж?
Как сможет луч издалека
Мигнуть сквозь облака?

Сентябрь подкрался босиком,
Нависнув волглым потолком,
Не за горами листопад
И мокрядь невпопад.

Покрылся лужами асфальт,
Виолончель, две скрипки, альт
Играют струнами дождя,
Ненастье бередя.

Кружится жёлтая кадриль.
Слезами мороси умыл
Тоскливый дождь сентябрьский день,
На мир набросив тень.

В холодный дождь осенним днём
Я в луже под твоим окном
Стою, промокнувший насквозь,
В глазах — немой вопрос:

Как долго будешь за стеклом
Молчать, стоять, упёршись лбом
В прозрачный призрачный барьер
За пропастью портьер?

1 сентября 2017 года


25. СУМЕРКИ

Ночь растворяется во мраке,
Окрест овраги, буераки,
Во тьме и шагу не ступить,
Страшась удачу утопить.

Из глубины дремучей бездны
Нисходит ниц покой небесный,
На хаос опустивши шаль
И томно выпростав вуаль.

Луна мерцающей лампадой
Поёт чернильную сонату
Однообразной суете:
Друзья — и те уже не те.

Муаровый узор струится
По равнодушным блеклым лицам,
Коварный сумрачный паук
Плетёт тенётами испуг.

Ложатся сумерки на землю…
Вовек потёмки не приемлю:
Наступит утро, солнца луч
Разворошит ночной сургуч.

2 сентября 2017 года


26. МОЯ ЖИЗНЬ

Моя изменчивая жизнь…
Ты неожиданно упряма,
Постой, подумай, обернись.
Ты не юдоль, ты ведьма прямо!

Ползёшь то вдоль, то поперёк
По измочаленному полю.
Тебе, возможно, невдомёк,
Но я собою не позволю

Нещадно помыкать судьбе —
Слепой, бесчувственной и грубой.
Наперекор твоей волшбе
Вопьюсь свирепо счастью в губы.

Не аксиома, не указ, —
Ты опостылевшая догма.
Не выставляйся напоказ
Хвастливо — это глупо, бог мой!

Не я — последователь твой,
Ты мне не гуру и не ментор,
Ты можешь быть сама собой
До Ханаана от плаценты,

Но лишь в моей стальной рукой
Очерченных чудны́х границах.
Со мной познаешь и покой,
Коварный Янус о двух лицах.

3 сентября 2017 года


27. ПЕРЕВАЛ

Пришлись долами древнего Кавказа
Уверенные первые шаги.
Планету основательно излазив,
Не усомнился я с тех пор ни разу,
Что колыбель покинул с той ноги.

Высоких гор тенистые отроги
Манили синевой и вдаль и ввысь.
Осколками камней изранив ноги,
Исколесив тернистые дороги,
Где только мог, гранит науки грыз.

К заветному стремился перевалу
Сквозь гром и грозовые облака,
Сквозь камнепады горного обвала.
В испуге в чащу прыскали шакалы,
Учуяв интеллект издалека.

Сбылась мечта. Я на скалистом гребне:
Ущелье сзади, бездна впереди.
Стремлениями горы стёрты в щебень,
Равно́ былое с будущим враждебны,
В сознании девиз: «Не навреди!»

Мне предстоит изрядно потрудиться,
Дабы, познав заоблачную круть,
В разболтанной годами колеснице
Не кубарем к погосту покатиться,
А напоследок молнией сверкнуть.

3 сентября 2017 года


28. ПОСЛЕДНЯЯ ДРАМА

Как холодно в забвенье бесприютном
Отвегнутой душе.
Тем трепетным искрящимся дебютом
Достаточно уже

Отравлены мучительные будни
Растоптанной любви.
Испепеляет взглядом изумрудным
Жестокий визави.

На том балу сплелись непринуждённо
Желание и боль.
Пурпур воображаемого трона
И призрачный король

Померкли бликом праздничного света
И жалкой мишуры.
В печаль и безысходность приодета, —
Удача вне игры.

Бесследно вожделенный облик канет
В агатовую ночь,
Хвала тому, кто старое помянет!
Сомнения все прочь!

Фантазией исчезну в вечном мраке,
Набросив чёрный плед,
В последнем вальсе закружились шпаги. 
Назад дороги нет.

4 сентября 2017 года


29. ВЕСЕННЯЯ ФАНТАЗИЯ

Капель. В весну из мёрзлой дрёмы
Ошалевающе нырнуть,
Степенно зимние хоромы
Ожившей шалью обернуть.

Под звон беснующихся капель
Уйти в иззябнувшийся лес,
Еловые потискать лапы,
Смеясь дарованому днесь.

Обнять раскидистые кроны
Забытым с осени теплом,
Обрушить снежные короны,
Притопнув вешним сапогом.

Сойдя с февральского крылечка
В преддверье мартовских хлопот,
Размолотить на сонной речке
Томлённый оттепелью лёд.

Расшевелить сырые тени
Упавшим осенью листком…
Из многомесячного плена
Подснежник вылез босиком.

Земля оделась томной негой.
Из пряной паволоки сшит, —
Весенний воздух, ёрник экий,
Дурманом голову кружи́т.

6 сентября 2017 года


30. НА УСТУПЕ

Стою над пропастью без дна.
Пугает холодом
Глухая в трещинах стена,
Судьбой расколота.

В молочной дымке караван, —
Невзгоды россыпью, —
Идёт ко мне не ждан, не зван
Беззвучной поступью.

Холодной кручей позади
Скала отвесная,
С обрыва совестно сойти
Тропой бесчестною.

Прижмусь исступленно к камням,
Дождём изъеденным.
Талан отчаянно упрям —
Скаженный медиум.

Шагну, зажмуривши глаза,
В туман батистовый,
В пучину нави заскользя
Из яви истовой.

7 сентября 2017 года


31. ДРАКОН

Свирепый дракон. Полыхает огнём,
Едва лишь разверзнется пасть.
Ликующе каркает вран-вороньё,
Насытиться алкая всласть.

Джеридами холка и когти в аршин,
Змеится гребенчатый хвост.
Повадками лютыми  яростный джинн,
В душе  истый ангел средь звёзд.

Топорщатся иглами морда и грудь,
Сверкают вулканы-глаза,
Охоч он крыла-перепонки раздуть,
Как в бурю и в шквал паруса.

Под поступью грозной трепещет земля,
Страшатся его стар и млад.
Утёсы и скалы круша и меля, 
Ужасен, но вовсе не рад

Себе самому и тоскливой судьбе,
Ему уготовил что рок:
Кой творческий замысел в этой борьбе,
В чём смысл, и какой в этом прок?

Один-одинёшенек жуткий дракон.
Тоска! И к тому ж не женат.
Себе самому — и холоп, и барон, 
Он людям не кум и не сват.

8 сентября 2017 года


32. БУНТАРЬ

Не стоит на меня смотреть
С наивностью босой,
Ты обжигаешь, точно плеть,
Пленительной красой.

В моей душе покой и мир
И тысяча чертей,
Не к месту яростный турнир
Разнузданных страстей.

Без надобности красота
Мне яркая твоя,
Из пары пряника-кнута
Свободу выбрал я.

Моя стихия — дождь и шквал,
Тайфун и ураган.
От передряг я не устал,
Но как найти ту грань,

Где ветер переходит в вихрь,
Гора — в крутой обрыв,
Сухая проза — в яркий стих,
А пламя — в адский взрыв?

Всему виною ветхость норм
И призрачность границ:
Штиль лошадиный или шторм,
Тьма или блеск зарниц?

Мне не нужны ни эликсир
И ни смертельный яд,
Сомнения стары, как мир, —
Уж лучше сразу в ад.

Я оглянусь вокруг, как встарь,
Махну на всё рукой,
Включу сплеча режим «бунтарь»
И обрету покой.

9 сентября 2017 года


33. ПОДСОЛНУХИ

Стоят толпой, повесив головы,
Статисты — жёлтый маскарад, —
Под придыхания эоловы
За ликом солнечным следят.

Собою стройно-грациозные, —
Ласкают взор по одному,
В массовке — тусклые и постные, —
Бледны, как лампочки в дыму.

Им не дано самостоятельно
И поэтически решать,
Судьба их — дьявольски старательно
Всем полем головы вращать.

Тоскливое предназначение —
Усладой быть для диких пчёл.
Случилось им и развлечение:
Однажды мастер предпочёл

Их всем. Для сердца одинокого
Явилась вечность в суете,
И вдохновение вангогово
Излилось маслом на холсте.

С утра и до ржаного вечера,
С весны по траурный сентябрь
Толпа — не личность, делать нечего, —
Её удел — пустая рябь.

10 сентября 2017 года


34. БЕССОННИЦА

Заползает солнце за околицу
С хаотичным гомоном цикад.
Разбудив ленивую бессонницу,
Засыпает сумеречный сад.

Клонится рябиновыми гроздьями
Утомлённый августовский день.
Совы сверхъестественными гостьями
Реют, не отбрасывая тень.

Мрак до мелочей знакомой комнаты
Растопил уставшие углы.
Истязает червь сомненья. По́лноте!
Целый мир — не остриё иглы.

Не сошёлся клином на сомнениях
Горестных моих бездушный свет.
Правилами кружит в исключениях
Скаредная суета сует.

Звёздной синевой окно зашторено,
Жмурится пятнистая луна,
По стеклу скребётся ветка дёрена,
Гибкими раздумьями полна.

Всё живое в сумраке хоронится.
В темноту стеклянный впивши взор,
С глазу на глаз со своей бессонницей
Я веду старинный разговор.

13 сентября 2017 года


35. СВЯТОСЛАВ

Днепровскими кручами сизый туман
Струится по медленным волнам,
Крылатые лодьи в дремотную рань
Несутся в безмолвии полном,

Упругие вёсла с дыханием в лад
Вонзаются в синюю воду.
Оставив в надёжных руках стольный град,
Варяги навстречу восходу

Эпохи, вздымающейся из тенёт
Пучины былинных сказаний,
Отправились лавры обресть и почёт
В чреде легендарных деяний.

Червлёны щиты покрывают борта,
Двузубом на парусе сокол,
В драконьем оскале дружина, люта,
К Болгарии рвётся далёкой.

Порывистым пардусом князь Святослав
Застыл в предвкушенье рассвета:
Восходит проснувшийся Киев стремглав
Светилом на многая лета.

Уж море Хвалынское покорено,
Хазары к стопам его пали,
Взрастилось свирепой отвагой зерно
Величия в грохоте стали.

Примучены Тмутаракань, Семендер,
Саркел и Итиль с Хазараном.
Нормано-древлянский стремительный зверь
На юг полетел балобаном.

Пылают огнём голубые глаза,
Запутался вихрь в длинном чубе,
На Истр наплывает варяжья гроза,
Ощеривши копьями зубы.

И Константинополь, и Фракия ниц
Падут перед яростной мощью,
Любимец Перуна в сиянье зарниц
Иззубренным стягом полощет.

Широкая лента речной синевы
Стремится в Аксинское море.
Князь грозно промолвил: «Иду я на вы
Во славу, погибель и горе!»

15 сентября 2017 года


36. СТАРАЯ КНИГА

В переменчивых потёмках
Пролетевших вихрем лет
Проступил с годами ломкий
Милый сердцу силуэт.

Облупился позолотой
Яркий некогда cюртук:
Из унылого болота
Показался старый друг.

Из трясины серых будней,
Из отчаянной тоски
Осветили век занудный
Пожелтевшие листки.

Бархатистая обложка
Робко ластится к рукам,
Изумляясь в бликах плошки
Позабытым пустякам.

Сколько времени минуло
С безмятежных школьных дней!
Сколько ссадин затянуло!
Сколько загнано коней!

Этот трогательный запах
И потёртый переплёт,
Корешок в чернильных каплях,
Что по детству слёзы льёт.

На семнадцатой странице
Факсимильный чудный след,
Распростёртый синей птицей
Как тому уж много лет.

Неоскудная криница
И спасительный ковчег,
Как и встарь, я — верный рыцарь
Твой отныне и навек.

18 сентября 2017 года


37. МЕЛЬНИЦЫ БОГОВ

Моя жизнь — череда перемен, —
Интересных, смешных и не очень:
То даёт обещающий крен,
То грустна и полна червоточин,

То возносит в бездонную высь,
То бросает стреноженным в пропасть,
Хороводится полчищем крыс,
Кругу ада судьбой уподобясь.

Треплет штормом года напролёт,
Буйным шквалом бросая на скалы,
То к удаче лицом развернёт,
Ухмыльнувшись зловещим оскалом.

Выставляет блажным чудаком
Пред фили́стерами и врунами,
Сатанеет гнилым ветряком
И кромсает мечту жерновами.

Обнадёжив улыбкой Христа,
На подъёме распнёт с наслажденьем,
Лицемерно идеей чиста —
Травит львами на зыбкой арене.

Я стою с повседневностью в ряд,
Жизнь причудами неистощима
И который уже год подряд
Прозаично проносится мимо.

20 сентября 2017 года


38. БОГОМОЛ

Окунув глаза-фасетки
В мельтешенье юрких пчёл,
На акациевой ветке
Затаился богомол.

Лапки сложены в молитве,
Любопытством полон взгляд,
Наготове челюсть-бритва,
Коготки серпом грозят.

Головой поводит хищно,
Изготовившись к броску,
Зло топорщатся усищи —
Не сносить главы жуку,

Что ступает беззаботно
Ко погибели своей.
Изумрудной преисподней
Богомол — дерзни, успей

Увернуться, — схватит мёртво:
Трепыхайся — тольку ноль.
Растерялся, сбавил вёрткость —
Тут как тут и богомол.

22 сентября 2017 года


39. ВИДЕНИЯ

Приди ко мне на зорьке золотой
Вечерней или утренней святой.

Воспламени душой улыбку-нимб,
И ангелы закружатся над ним.

Сиянием заблещут небеса,
Всевышней благодатью морося.

Ветшалый дом умоется дождём,
В нём ты да я укроемся вдвоём,

Схоронимся от горестей и бед,
От неудач и призрачных побед,

От череды назойливых врагов,
От вскормленных невеждами богов,

От закадычных искренних друзей,
Могущих жалить аспида больней.

Отправимся в безбрежие морей,
Стряхнувши иго ржавых якорей.

Презрев пустой измышленный бомонд,
Перешагнём далёкий горизонт.

С размаху окунёмся в благодать,
О каковой не смелось и мечтать.

24 сентября 2017 год


40. В СЕРЕДИНЕ ПУТИ

Солнце валко зенит пересилило,
Ослепительной челюстью лязгая.
Затяжная борьба опостылело
Измотала дорогою тряскою,

Заплела полинялой косицею
Пережитые грешные святости.
Эфемерный успех интуицию
Усыпил к вящей бесовой радости.

Настоящее — смесь безысходности
И лукавства в напеве воркующем,
Облепившие липкой бесплотностью,
Тени прошлого прячутся в будущем.

Уложив разнородные знания
В складки мозга с изяществом грации,
Я влачу бремя существования
По обочине цивилизации.

Наблюдаю, как мимо проносятся
Дни и годы, издержки наследия:
Вышло в люди с пустой дароносицей
Окаянное наше столетие.

Поневоле я во всеоружии,
Чан терпения скуден ресурсами.
Хладнокровие и равнодушие
Волокутся несхожими курсами.

25 сентября 2017 года


41. СТАРЫЙ ДВОР

Мой старый двор из-за угла
Устало выглянул под вечер,
Луна фонарики зажгла,
Обрадовавшись нашей встрече.

Позвал приветливо подъезд,
Огнями улыбнулись окна.
Отставивши постылый крест,
Я разогнулся: люто прогнан

Шипами выстланной стезёй,
Казавшейся небесной манной,
Умылся горькою слезой,
Судьбе переча беспрестанно.

До боли близкий и родной,
Уже порядком подзабытый,
Мой двор вечерней тишиной
Обнял меня, теплом укрытый.

По-рыцарски забыл года,
Прошелестевшие в заботах,
Спустил дворы и города,
Мне распахнувшие ворота.

Заплёл ивовую косу,
Ковром постлал, душой неистов,
И виноградную лозу,
И шёпот прошлогодних листьев.

Я целый мир исколесил,
Шагая с молодостью в ногу,
Но обещанье не забыл, —
Вернулся к отчему порогу, —

Исполнил давний уговор
В тетради с красными полями.
Простив разлуку, старый двор
Меня приветил тополями.

26 сентября 2017 года


42. ТЕРНИИ

Через равнину моря,
Через чуму и моры,
Через вулканы горя,
Через леса и горы,

Через Гихон и Лету, —
То дерзновен, то робок, —
Тщетно искал ответы
С хрупкой судьбой бок о бок.

В шаге от лютой бездны, —
Сердце уже остыло, —
С жадностью свод небесный
Дышит огнём в затылок.

Спереди топь сомненья,
Сзади стерня разлуки.
Вяжется жизнь с рожденья
Пряжей из серой скуки

С яркой внезапной нитью,
С жилкой любви из сердца,
Фибры беспечной прыти
Вкраплены горьким перцем.

Переплетён канатом
Рок с бытовой развилкой,
Слева обложат матом,
Справа шпыняют вилкой.

Выбор такой нелёгкий
Белым и чёрным между.
Злом единит убогий
Умного и невежду.

Этот нелёгкий выбор
Между плохим и худшим:
Тычусь ослепшей рыбой
Сам по себе заблудший.

29 сентября 2017 года


43. КОМЕТА

Н.С. 1 сентября 1990 года

Который год, который день,
Который долгий миг
Я в лабиринте серых стен
Блуждаю средь интриг

И вспоминаю времена,
Где розовый миндаль
В бокале терпкого вина
С благоговеньем ждал

Касания дрожащих губ,
Солёных капель слёз.
Небесный круг жесток и груб
И полон сладких грёз.

Минуло много разных лет, —
И горьких, и благих,
Поэмой в келье сердца след
Оставил давний стих…

Твой дом сегодня — небосвод,
Где солнечный ковчег,
Луна и звёзды хоровод
Ведут который век.

Глаза — потусторонний мир,
Душа полна огня,
Перстами разорвав эфир,
Вновь опалишь меня,

Разбудишь взглядом старину
Бездонную, как смоль,
Взволнуешь смятую струну,
Садняще смоешь боль

Капелью с передрогших крыш,
Лишь зацветёт миндаль,
Кометой мир разбередишь,
И вновь умчишься вдаль.

30 сентября 2017 года


44. ДВЕНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ

Опять на новогодней сцене
Хмельно красуется Январь,
Ещё невинный календарь
Украсил утреннюю стену.

Раздев страницy Февраля,
Зима за стёклами лютует,
И днюет с мыслью и ночует
О холоде, но… вуаля:

На коченелые подмостки
Распутицей ворвался Март,
Входя в безудержный азарт,
Резвятся солнечные блёстки.

Размёл уныние Апрель,
До донца осушив тревогу,
Земля рядится понемногу
В живое платье-акварель.

Воспрянув непокорным духом,
Цветным костром зарделся Май,
Ему все радости подай!
Стенай — не поведёт и ухом.

Июнем год перевалил
Через порог солнцеворота,
Бушует красками природа,
Рискуя выбиться из сил.

Укрыл поля и огороды
Июль смеющейся жарой,
Венчая творческий раскрой
Великолепием природы.

Обходит сочные сады
Вальяжный Август сладким шагом,
Готовится к осенним сагам
Из недр клокочущей страды.

Перенимает эстафету
Янтарно-пламенный Сентябрь
И плавит огненную рябь
Пантагрюэлевским сонетом.

Октябрь вторгается в права
Охряно-сизым виноградом,
Каштаны бьют колючим градом,
Хиреют листья и трава.

Тоской истерзанную душу
Ноябрь унывно бередит,
Распят, замучен и убит, —
Бравурный год затоптан в лужу.

Последний лист календаря
Оторван с болью в пылком сердце,
И вновь распахивает дверцу
Декабрь, иллюзии даря.

1 октября 2017 года


45. ШКОЛА №78

Из сердца выдравшие школу,
Скажите: будете доколе
Молчание хранить?
Как клятвы верности давали,
Забыть удастся вам едва ли,
Не оборвёте нить:

Ей виться сквозь шальные годы
Через триумфы и невзгоды
Всем каверзам назло.
Стальным нервущимся канатом
Химеру об ума палате
На небо вознесло.

Неужли даже коридоры
Приветливой кирпичной школы
Из памяти слились?
Во мне на вечные на веки
На сколь доступно человеку
С душой переплелись

Веселье утренней зарядки,
Уроки, умные загадки,
Весёлые «труды».
Так и влачусь по бурной глади:
И с прошлым в полюбовной ладе,
И с будущим на «ты».

2 октября 2017 года


46. ЧЕЛОВЕК ИДЁТ ПО КРУГУ

С пылкой встречи яйцеклетки
С озорным хвостатым другом
Обладатель чёрной метки
С вечным борется недугом.

Слабосильный царь природы,
Настрадавшись в тяжких родах, —
К чёрту дивные красоты! —
Кочевряжится в заботах.

День и Ночь зимой и летом
Вереницей друг за другом
От заката до рассвета
Хищно ходят смертным кругом.

Жуткий зной сменяет холод,
Век, — баклага суррогата, —
Мчится, тёрном всласть исколот,
От рассвета до заката.

Дежавю вошло в привычку,
Возвращаясь раз за разом,
За страничкой рвёт страничку
Жизнь — жестокая зараза.

С первой искры на восходе
По эдемовому лугу
В инфернальном хороводе
Человек идёт по кругу.

2 октября 2017 года


47. ИСПОВЕДЬ

В опостылом пиетете
В ожидании щедрот
По истерзанной планете
Я бреду который год.

Всюду горести и беды,
Войны, мерзость — стыд и срам!
Детям лживые заветы,
Безнадёга старикам.

Где-то лупит манна с неба,
Словно дождь в немом кино,
И меняют воду слепо
На столетнее вино.

Там не тащат кур к ощипу,
Нега в холод и в жару,
Раздают бесплатно рыбу,
Хлеб насущный и икру.

Может быть, и мне удастся
Авалон себе найти,
Чарам лакомым поддаться
И надежду обрести.

Очутившись перед входом
С вечным «быть или не быть»,
Не дерзнуть ли мимоходом
Тени прошлого забыть?

4 октября 2017 года


48. О ТОМ, ЧЕГО НЕ СУЩЕСТВУЕТ

«Сама придумала — сама обиделась»
(рецепт счастья)

В сиянье дивных парадоксов
Без задней мысли наобум
По человечеству растёкся
Оксюмороном женский ум.

Дрожащим студнем полнит ночи,
Фантомной явью застит дни,
Изводит пением сорочьим
И виноватит без вины.

Над аксиомами глумится
Под жабье карканье ворон,
В руке он даже не синица —
Предутренний зловещий сон.

Его хозяйка-свиристелка
Ползёт, спокойна, как удав,
Инопланетную тарелку
У гаража припарковав.

Мир с зарождения толкует, —
Перебубонь его чума! —
О том, чего не существует —
О силе женского ума.

5 октября 2017 года


49. О ТЕХ, ЧТО ВСУЕ СУЩЕСТВУЮТ

«Один раз — не водолаз»
(народная мудрость)

С мгновения Большого взрыва, —
Кант побожится и Лаплас, —
Плывут ментальным негативом
За водолазом водолаз.

Перемежают кексы с сексом:
Их упоительный лиризм —
Лишь безусловные рефлексы
И разбитной метеоризм.

Самовлюблённости адепты,
Олигофрены всех мастей, —
Пускай и хилы интеллектом, —
Смазливы, словно сто чертей.

Кому — дворцы, кому — каморки.
И сколько бога не моли,
Вотще! Под гнётом серой корки
Не претвориться в соль земли.

А географию шлифуют,
Благословив пустой почин,
Те, что напрасно существуют —
Карикатуры на мужчин.

6 октября 2017 года


50. ТЕАТР

Сцена. Театр. Спектакль.
Клоун. Добряк. Злодей.
Главный притвора — враль,
Авгур и лицедей.

Улица. Город. Жизнь.
Клоун — смурной чудак,
Злому и в небо — вниз,
Жаден и скуп добряк.

Каждый играет роль,
Каждый в душе актёр,
Жалостно гол король,
Канувшее что стёр.

Случай — глухой суфлёр,
Время — густой туман,
Прошлое — режиссёр,
Будущее — обман.

Путь на помост тернист,
Публика — саранча,
Счастье — эквилибрист
На острие меча.

7 октября 2017 года


51. ПРИБЛИЖЕНИЕ ЗИМЫ

Сырая осень полнит день
Хандрой задумчивого блюза.
Листва из сладостной обузы
Преобразилась в скорбный тлен,

Упала путаным ковром
Красы, ко времени почившей.
На облучке кряхтит возничий
В шапчонке с киснущим пером.

Палитра сказочных щедрот
Умылась серыми дождями…
Придёт зима. Хлестнув вожжами,
Возьмёт ненастье в оборот.

Она войдёт. Холодный лёд
Обнимет мир прозрачной негой,
Колокола под мёрзлым снегом
Вразлад разбудят небосвод.

Снежинки, к осени устав
От темпераментного лета,
В декабрьских судорогах света
Осыплют остовы дубрав.

Зима, тревоги позабыв,
Опять восстанет из забвенья,
И грусть осеннего томленья
Ошеломит морозный взрыв.

8 октября 2017 года


52. РЕФЛЕКСИЯ

Сколько мне роком отмерено лет,
Сколько блаженства и сколько страданий?
Сколько из праха воздвигнутых зданий
Я водрузил на захламленный плед,
Что паутиной прогорклых скитаний,
Спьяну нам богом-потешником данной,
Кроет коварнейшую из планет?

Что уготовил мне завтрашний день?
Утренним солнцем он спустится с неба,
Бросится под ноги скошенным хлебом
Или, бореем сваливши плетень,
Пальцами в горло вонзится свирепо?
В перипетиях борения мне бы
В тень не сойти за ступенью ступень.

Как силой воли унять суету,
Переборов суеверья и страхи,
Твёрдо манкировать «охи» и «ахи»,
Жизнь оседлать чтобы эту — не ту,
Что обещает мне счастье с размахом,
Но не сейчас, может в будущем? Прахом
Страшно по грязи развеять мечту.

Где обрести долгожданный приют?
Где приземлиться измученной птицей,
Чтобы живым эликсиром напиться?
Где моё сердце в тиски не зажмут?
Злая судьба — озорная девица:
Любит в глаза — за глаза матерится.
Аисты в пику ей гнёзда совьют!

8 октября 2017 года


53. ТРЕМПЕЛЬ

В шифоньерных
                             дебрях
                                         сурово вздорили
Плечики
               с вешалкой
                                   и тремпель.
Иные мелко
                     носками
                                    позорились,
Он держал
                  кашмировый
                                         джемпер.

 

Под невыносимым
                                 одёжным
                                                  бременем,
Под
       давлением
                          плоской яви
Вязко 
          скучал

                      в непроглядной темени
И 
   мечтал
                о выпуклой славе,

Крутым
              терриконом
                                   в шкафу подвешенный.
Мелюзга!
                 Раздвинулись в темпе!
Это
      не жалкие

                        плечики
                                       с вешалкой —
Это гордый
                    донецкий
                                     тремпель!

8 октября 2017 года


54. ДОРОГИ, КОТОРЫЕ НАС ВЫБИРАЮТ

Траурной лентой плетётся кривая дорога,
По сторонам покосились корявые избы.
Торкает тяжкий удел от родного порога,
Горький по сути — на редкость манерами выспрен.

Под ноги стелет колдобины и буераки,
Россыпью выбоин с камнем в руке привечает,
Если надежду сулит — знаю: всё это враки,
В горло вцепиться стальными ручищами чает.

Клонится некогда стройный хребет коромыслом,
В гору ползу, скрежеща от упрямства зубами.
Жизнь, может быть, и пронизана пламенным смыслом,
Токмо всё чаще с бедою сшибаемся лбами.

Втуне мечтается мчаться ликующей песней,
Снится лавровый венец над блистательным гербом,
Грезится облаком пик увенчать поднебесный,
Божий же промысел лют, аки бешеный Кербер:

Чудище обло, огромно, стозевно и лаяй,
Брызжет озо́рно слюной и бряцает клыками,
Великолепным хвостом лицемерно виляя,
Алкает яро пройтись по судьбе коготками.

10 октября 2017 года


55. О КРАСНОРЕЧИИ МОЛЧАНИЯ

Михаилу Михайловичу Жванецкому

Давным-давно, во время оно,
В объятиях глухой тоски
Дикарь с мышлением Зенона
Корпел у грифельной доски.

В простой набедренной повязке, —
В руке копьё, пылает взор, —
Нагромождал он мелом вязкий
Диалектический узор.

Живая мысль лилась фонтаном,
Курился дымом интеллект,
Гранит ученья лопал рьяно
Науки пламенный адепт.

А всё оставшееся племя,
Забравшись под пещерный скат,
Свершало, дьявольское семя,
Содом, гоморру и разврат…

Прошли века, разумный homo
Набрался здравого ума,
А организм в духовной коме
Всё так же топчет задарма

Планету, и его мычанье —
Зоологический предел,
Ведь интересное молчанье* —
Лишь здравомыслящих удел.

За дольче- и габбанским лоском
В бинокль не разглядеть ни зги:
Судьба элиты — думать мозгом,
Отстоя — ей сушить мозги.

Образование сурово:
Умом отчётливо слышны
И тишина пустого слова,
И сила ёмкой тишины.

11 октября 2017 года

*У тёмного человека неинтересное молчание — М. М. Жванецкий.


56. АНАФЕМА

«Непонимание — основа необыкновенного»
(Альфред Брем)

Чудной двадцать первый за окнами век:
Соседствуют в мире религия с Apple.
Таращащий очи в iPhone человек
В хламиде — не в джинсах — так, право, нелеп!

Смешно уживаются свет с темнотой,
Дремучая дикость — вместилище бед.
Разумный безбожник и лживый святой
Упорно несут — кто ученье, кто бред.

Вертлявый шаман и напыщенный поп,
Фальшивый целитель и ханжеский жрец —
Лжецы! А народу — что по лбу, что в лоб:
Когда до убогих дойдёт, наконец?!

Анафема, может, и есть мой удел,
Но кто меня, грешника, к ногтю прижмёт?
Не тот ли бездельник, что вроде у дел, —
На деле ж невежд синекурно стрижёт?

Хоромы науки заполнила тьма,
Рождённая мраком златых куполов,
Но воля, рассудок и ясность ума
Весомей дурманящих колоколов.

12 октября 2017 года


57. О ДИАЛЕКТИКЕ БЫТИЯ

В неугомонной круговерти
Средь оптимизма и нытья
Поднадоел до полусмерти
Вопрос идеи бытия.

В водовороте приключений
Болтаюсь тёртым карасём,
Мой рок — срывать колючки c терний
И размышлять о том, о сём.

Фантасмагория событий —
Привычный жизненный расклад.
Марионеточные нити —
Не для мятежных эскапад

Неукрощённых жизнью мыслей,
Взрастивших яркую мечту,
Кому — улётный, кому — кислый, —
Кого хочу, того и чту.

А дни сливаются по нотам
В переплетённую спираль
И поворот за поворотом
Уносят в призрачную даль,

То вправо тянут, то налево,
Вжимают в дно, возносят ввысь,
А я у авгиева хлева
Грызу удила, как и грыз.

13 октября 2017 года


58. ПЯТНИЦА, ТРИНАДЦАТОЕ

Глаз разлепился. Левый. Первым.
Под скальпом шевельнулась мысль.
За левым — правый. Фокус! Нервы —
Канаты! Сон теряет смысл.

Цветная ночь в чернильных стигмах
Убралась прочь, захлопнув дверь,
И золотая парадигма
Зажглась огнём в озёрах склер.

Калейдоскопом сочных красок
Застрекотал подлунный мир,
Развеяв чушь полночных сказок
И закатив ядрёный пир.

Во сне остались небылицы,
Низвергся ниц ночной кошмар,
В экстазе млеют звери, птицы
И даже крохотный комар.

Жизнь всё чудесней и чудесней:
Услады — полная сума.
Моя удача льётся песней, —
И вздор для трезвого ума

И Изергиль с пустым лукошком,
И две метлы, и Ной с веслом,
И чёрный цвет облезлой кошки,
И день, и чёртово число.

Пятница, 13 октября 2017 года


59. ЕСЛИ

Если за окнами кружится город, —
Люди, вороны, — кругом суета, —
Дождь чтобы часом не капнул за ворот,
Лучше наглаживать пузо кота.

Славно стоически нежиться в кресле,
Если же скучно и грустно, — хоть вой, —
Можно свершить пару подвигов, если
Будет не лень шевельнуть головой.

Любо насиживать в тёплой квартире
Что-нибудь личное с умным лицом,
Если потрафит, смешон и сатирен
Будет не страус, а сокол с яйцом.

Чтобы фортуна не гнула, не била,
И не терзал трудолюбия страх,
Будучи самовлюблённым дебилом,
Хоть Моисеем сиди в тростниках.

Можно корпеть сколь угодно в засаде,
Если дотлеет зловещий фитиль,
Каждому, может, воздастся по правде:
Соколу — небо, а страусу — пыль.

«Если»… Какое же ёмкое слово! —
Как бы и «нет», и «быть может», и «да», —
Льётся на мельницу снова и снова:
Было так, есть. Да и будет всегда.

15 октября 2017 года


60. МАСКАРОН

Из-под башни старинного замка
В обрамлении львов и корон
Весь побитый, в щербинах и ямках,
Удручённый глядел маскарон.

Вспоминал затяжные осады,
Гром сражений и яростный вой.
Шли на приступ ворожьи отряды,
Ради славы рискуя главой.

Тучи стрел уносились со свистом,
С заборола шипела смола,
Торопимая звонким горнистом,
Рать на стены упорно ползла.

Катапульта швырялась камнями,
Извергалась баллиста копьём.
Годы вдаль уносились конями,
Вознеся души павших огнём.

Переполнен героями ирий.
Улыбаясь печальной луне,
Маскарон, обомшелый и сирый,
Доживает свой век на стене.

15 октября 2017 года


61. ВОРОБЕЙ

Среди чванных и кичливых
Сизых голубей
Озорной и шаловливый,
Скачет воробей.

Цветом серый — весь лучится
Счастьем и теплом,
Говорливо суетится
Под моим окном.

Тянет крошки из-под клювов
Щёголей-зевак,
Корку хлеба ловко склюнув,
Чистит бурый фрак,

Чубурахтается в луже,
Перья растрепав.
В ожиданье зимней стужи
И весенних трав

В стену старенького дома,
В щёлку меж камней
Носит в гнёздышко солому
Храбрый воробей.

16 октября 2017 года


62. ПЕРВОБЫТНЫЕ ИНСТИНКТЫ

По мотивам Лизы Богуцкой

Вот уж которое тысячелетие
Мир упивается эгоистичностью.
Cердце в цитатах, в ответ — междометия:
Тот красен честью, а этот — циничностью.

Светлые помыслы метят рефлексами
Твари, величием личным пленённые,
В лоск обжирающиеся бифштексами
В голод и спесью своей опьянённые.

Льются потоками кровь и насилие,
Втоптаны в грязь чистота с благочестием,
Перемешали с нещадным всесилием
Правду и вымысел подлые бестии.

Мрази поистине в первой инстанции,
Мастерски шлёпая грабелька в грабельку,
Вместо холёной филейной субстанции
Лучше б c мозгами дружили хоть капельку.

17 октября 2017 года


63. КАРТОШКА И КОЛУМБ

Из-под форштевней выжав клинья
И пушками паля,
Санта-Мария, Пинта, Нинья, —
Три славных корабля, —

С хмельным Колумбом у штурвала
Отправились в поход.
Чернь сожалеюще вздыхала:
«Что бедолагу ждёт?»

Великолепный генуэзец,
Сомнения презрев,
При шляпе в перьях и в железе, —
И статью истый лев, —

Глядел сомнительно на запад,
За дальний горизонт:
Ведь жизнь — или тебя ограбят,
Иль ты кого, как скот.

Неблизко до страны индейцев,
Но вот она — земля!
На берегу стоят туземцы
Какие-то а-ля

То ли китайцы, то ли чукчи,
И голы, как Адам,
Цветисты, люты и пахучи,
И клюкнутые в хлам.

В вигвамах — золото в лукошках,
И в слитках серебро,
И диво дивное — картошка —
Лежит к ядру ядро:

Не репа, редька или брюква,
Буряк или редис,
А корнеплод с заглавной буквы —
Звезда на вечный «бис».

Хвастливо смерявшись носами
И чинно покурив,
Индейцы, да и гости сами,
Ушли в крутой отрыв.

К рассвету в стельку опьянели,
Затеяли войну,
Пленённого соседа съели
На радость колдуну.

С утра опохмелились, чтобы
Удачу не спугнуть,
И, затоварившись на пробу,
В обратный вышли путь.

Плывут домой конкистадоры,
Кромсаючи волну,
Сквозь океанские просторы
В родимую страну.

Под килем вряд ли больше фута
От золота и яств.
Холмом картофельная груда —
Ценнее всех богатств.

Пройдя Азоры и Канары
И золотом соря,
Под триумфальные фанфары
Отдали якоря.

С мешком картошки у галеры,
Отвесивши поклон,
Стоит отважный кабальеро
Дон Кристобаль Колон.

На берегу — златые горы,
Каменья в сундуках.
А изумруды — спятить впору, —
Не грезилось и в снах.

Но Изабелле с Фердинандом
Желанней и милей
Виденья будущих квадратов
Картофельных полей.

21 октября 2017 года.


64. ***

Отпустите мои крылья,
Дайте к солнцу полететь,
Под ногами просто пыль я,
Если душу греет лесть.

Я — затоптанный огрызок,
Охладился если пыл,
И смешон и даже низок,
Если прошлое забыл.

В перспективе без былого —
Неприкаянная жизнь:
Горький жребий, право слово, —
Только крючьями держись!

Я хотел бы слушать правду,
Да и лгать мне не дано,
Правда мне — как аргонавту
Вожделенное руно.

Не рубите мои крылья,
Я без них могу упасть,
И навек развеюсь пылью,
Если в скуку канет страсть.

23 октября 2017 года


65. О ВЕЧНОМ

«Страшнее Врангеля обывательский быт»
(Владимир Маяковский)

Жизнь на казусы щедра:
От роддома до одра
В основном она игрива,
Благосклонна и бодра.

Но бывает иногда
И заносчиво горда
И напутствует цинично
В бытовое никуда.

Ну, а ежели свезёт,
И судьба не изгрызёт, —
От обиды даже Врангель
Осетриной заревёт.

Проскрипел коль жизни пол,
Годы лучшие извёл,
И уже как пятый месяц
Не волнует нежный пол,

И не плющит от красот,
А совсем наоборот, —
Наконец настало время
Успокоиться. Так вот:

Если лет без мала сто
Да с либидо уж не то, —
Неча перья хорохорить,
Раз такое шапито.

В антитезу ко всему
Одного я не пойму:
Почему порой колотит
Так, что страшно самому?

24 октября 2017 года


66. СТИГМЫ

Годы мчатся стремглав — не свернуть,
Днями месяцы буйно всклокочены,
Удивительный жизненный путь
Подпирают чудные обочины.

Испещрённое до немогу
Озорными и грустными стигмами,
Бытие изгибает в дугу
Неожиданными парадигмами.

Навевают елейную жуть
Панегирики и эпитафии,
Жребий тщится петлёй затянуть
Чумовой кувырок биографии.

Полыхают бессвязные сны
В лабиринтах насмешливой памяти.
Проступают, сомнений полны,
Палимпсесты на мятом пергаменте.

Безнадёжно уставившись вслед,
Отшатнулось бессильное пошлое,
И кометой из пропасти лет
Улыбнулось внезапное прошлое.

26 октября 2017 года


67. НОВЫЙ ДЕНЬ

Пускай наступит день.
Задумчивое утро
Белёсым перламутром
Едва наводит тень.

Оно шепнёт «пока», —
И долгожданный полдень,
Распутав пук поводьев,
Развеет облака.

Сквозь дымчатую марь
Мечтательное солнце
Счастливо улыбнётся,
Рассыпавши янтарь.

Листвяные стога
Осенней влажной бронзы
Оденутся в морозы
В цветные жемчуга.

Обтрёпанный плетень
Ночной осклизлой лести
Падёт с туманом вместе,
Когда настанет день.

28 октября 2017 года


68. ЛЕТО

Над бескрайними полями,
Над горами цвета неба,
Золотыми кораблями
По пшеничным волнам хлеба,

Растекаясь по долинам
То стремглав, то мерным шагом,
То сочась адреналином,
То скрываясь по оврагам,

То сводя игриво скулы
Терпкой горечью полыни,
То рукой родной бабули
Поддвигая ломтик дыни,

Разливаясь липким жаром,
Умываясь едким потом,
Опалив степным пожаром,
Закрутив водоворотом,

Над колышущейся рожью,
По просторам кукурузы
Лето мчит по бездорожью,
Спотыкаясь об арбузы.

29 октября 2017 года


69. ГОРОД, КОТОРОГО БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ

Дикое поле, раздолье ковыльное,
Потом и кровью политое щедро,
Грохот заводов, уныние пыльное
И потрошённые чёрные недра.

Шахты, развалины… Алчные варвары
Рвут на лохмотья несчастную землю,
Больше столетия белые яворы
В оцепенении угольном дремлют.

Внешне ужасные для постороннего
Неискушённого чуждого взгляда
Степи с руинами вида нероньего
Душу врачуют целительным ядом.

Рос посреди терриконов с отвалами
Город-розарий: обнял — не отпустит.
Жил и наукой, и полными залами
Город, которого больше не будет.

Степи изрыты стальными колёсами,
Люто вдругорядь растерзана воля,
Плачут с кровавыми чёрными розами
Тернии вновь одичавшего поля.

29 октября 2017 года


70. ***

Когда закончится война,
И заблестит рассвет,
Я замечтаюсь допоздна
О том, чего уж нет.

О чувствах, были что в ладах
С узорами коры,
О приснопамятных годах
Студенческой поры.

О том, как в пекло и в мороз
Бесились без конца,
Решали на «ура» вопрос
Наседки и яйца.

О гадах, жрущих задарма,
Кой каждый себе князь,
Скотах без чести и ума,
Страну втоптавших в грязь.

О том, что в прошлое ушло
Очарованье дня,
О том, что прошлое ушло
И бросило меня.

Жизнь изгаляется, круша,
Проблем — не перечесть,
А опустевшая душа
Вынашивает месть.

30 октября 2017 года


71. ХОХУЛИНА ДРАМА

Плёлся я домой
В десять безхухоль,
В стельку дымовой,
Сизый вухухоль.

Воя на луну,
Шла ты изхухоль,
И попалась ну
Прямо подхухоль.

Злить тебе меня
Было дляхухоль
На исходе дня?
Я и охухоль.

Вот возьму тебя
Я да захухоль,
Не пищи, сипя,
Что не прихухоль.

Как по мне, так ну
Тебя нахухоль!
У меня на дню
Таких дохухоль!

Стерва впёртая,
Ты мне похухоль,
Я же гордая
Птица-Выхухоль!

З октября 2017 года


72. ЭНЕИДА

На мятом бреге Геллеспонта,
Где войско было день тому,
Конь габаритом с мастодонта
Грыз деревянную хурму.

Уплыли затемно ахейцы,
Оставив Посейдону в дар
Савраску, полного гвардейцев,
И стана брошенного гарь.

«Такому чуду место в Трое,» —
Изрёк напевно старый жрец.
Впряглись колонной в ряд по двое:
«Айда, дубовый жеребец,

С тобою простоит наш город
Златой ещё хоть тыщу лет!»
Втащили… Ночью скрипнул ворот,
Открылось брюхо, и на свет

Посыпались горохом греки:
За десять нудных лет сполна
Врагу отмстили человеки —
И всё. Закончилась война!

В те дни в Троянском Эскулапском
Корпел на лекаря Эней,
Он не планировал ни рабство,
Ни голубой простор морей.

Пришлось из пары зол досадных
Избрать солёный плеск волны.
Остался в прошлом блеск парадных
Доспехов. Беглые сыны

И дочери, сложив пожитки,
Ушли с последним кораблём,
Забравши свитки, злато в слитках
И склянки с греческим огнём.

Щемяще в памяти всплывали
Теплом студенческие дни,
Разруха, голод, грохот стали
И чувство тягостной вины.

Навек отчалил от истоков
Троянский баловень Эней.
Поправ былое на востоке,
На запад метил сын царей…

Бегут неделя за неделей.
На горизонте день за днём
Дельфины, каверзные мели,
Вулканы радуют огнём.

Осталась Фракия по борту,
(Откуда родом сам Спартак),
Кругом эгейские курорты
И перепрятавшийся враг.

Чаруют пением сирены,
Фалуя в бездну беглецов.
Зазря! Троянцы-джентльмены
Верны наследию отцов:

Их не увлечь на дно морское
Девицам-скумбриям без ног,
Свяжись — и чудо чумовое
Узлом в бараний скрутит рог.

Прям страх — не рыба и не баба:
И хвост у ей, и две руки,
Ухватится такая крабом —
Распустит душу на шматки.

Вокруг не жизнь — сплошные мифы
И подступающая быль,
Вот остров Кос за гребнем рифов,
(Где Гиппократ врачом служил).

Мечта! Эней бы поучился
У медицинского отца,
Но тот, к досаде, не родился
Ещё: зверь прыснул от ловца.

За поворотом странный Лесбос
С игриво-радостной Сапфо.
Там нет мужчин, куда-то делись,
Но и войны нет. Комильфо!

Бесцельно плавающий Делос,
Нептуном вздетый на столбы.
Сам Аполлон с сестрой Артемис
Здесь львов подняли на дыбы.

На грандиозных скалах Крита,
Расправившись с шальным быком*,
Тесей, взбежав из Лабиринта,
Кормил Энея шашлыком…

Упрямо парус поднимали
Троянцы шесть весёлых лет
И пену вёслами взбивали,
Копируя торпедный след.

Кружили дурнями по морю,
Как потерявшие компас,
На верном парусном линкоре,
Душой с Италией сплетясь.

Юнона, пакостно взирая
На измочаленный корабль,
Пошла к Эолу, завывая:
«Доколе сей любимец баб

Без трёпки будет резать волны,
Свершая дерзкий каботаж,
Где твои дети, чёрт позорный,
Пошто не портишь антураж?

Где Нот, Борей и Эвр с Зефиром?
Пора воспрянуть ото сна
И на обломках чадным жиром
Свои начёркать имена.»

Чумные ветры выли, дули,
Трепали парус и борта.
Троянцы справились, вильнули…
Возобновилась суета,

Обули Сциллу и Харибду,
Не лякал их ни шторм, ни штиль,
Прошли Халкидикские крипты…
Вонзился в пену** острый киль.

Давным-давно из этой пены
Героя народилась мать,
Спустя века на ту же сцену
Сынок поднялся испытать

На собственной палёной шкуре
Свою туманную судьбу.
На берегу архитектурой
Столп добавляется к столпу.

На златогривой кобылице
Навстречу едет — к ряду ряд —
Дидона, местная царица —
Глаза сапфирами горят.

В прозрачном небе сокол вьётся,
В пустыне пыль стоит столбом,
Эней аж замер — сердце бьётся,
Махнув рукой, вопрос ребром:

«Люблю тебя, моя богиня,
Пойдёшь ли замуж за меня?»
«И ты мне мил. Твоя рабыня
Я, только с завтрашнего дня.

Сегодня же у нас застолье,
Пленитесь нашей добротой.
Где были и какое горе
Погнало вас с земли родной?»

И тут Энея разобрало…
Шестнадцать тяжких лет назад
Сам Арес опустил забрало
И бросил дротик наугад.

Решили как один ахейцы
На Трою двинуться войной,
Был повод: Менелая в сердце
Жена ужалила змеёй.

Сбежала с Парисом тихонько
Из Спарты в дальние края.
Погнались греки за девчонкой,
В душе обиду затая.

Агамемнон вождём назвался, —
Он Менелаю старший брат, —
Античный мир в поход собрался
Чинить убийства и разврат.

Война — крутое развлеченье,
Отрада низменной души,
И если повод — лишь отмщенье,
Причина — власть и грабежи.

Все легендарные герои
На запад двинулись, вопя,
Ну всё, конец! Пропала Троя!
Армада, вёслами скрипя,

Поплыла скопом к Дарданеллам,
Коль скоро Шлиман нам не врёт,
Царевич Гектор в цитадели —
Одна надежда и оплот.

Кого тут только не подняла
Нелёгкая с родимых гнёзд:
Звон разнородного металла,
Тщеславие античных звёзд, —

Все словно вмиг с ума свихнулись,
Бравада, чванство так и прут,
Герои встретились, ругнулись
И обозначили маршрут.

Собрались все: Ахилл с Патроклом
И хитроумный Одиссей.
Над Троей, словно меч Дамоклов,
Блестят ножи лихих царей:

И Диомед, и два Аякса,
И Калхас — признанный колдун,
На берегу Скамандра кляксой
Толпа врагов, куда ни плюнь.

Троянцы тож не лыком шиты —
У них и Гектор, и Парис,
Табун царевичей маститых:
По носу? В глаз? Любой каприз!

Ну и конечно, храбрый странник,
Царевич врач-стажёр Эней,
Сын Афродиты, не ботаник
Рассадник дерзостных идей…

Война тянулась год за годом,
Бои велись и в дождь и в грязь,
И как-то в ясную погоду
Всё вдруг переменилось. Хрясь!

Нанизал на копьё Патрокла
Царевич Гектор сгоряча…
И началось: аж шкура взмокла
У Ахиллеса. Облачась

В литые чёрные доспехи,
Взяв щит, копьё и два меча,
Он вызвал Марсу на потеху
Патрокловского палача.

Три дня и ночи длилась битва,
Звенели копья о щиты.
Напрасны Гектора молитвы:
С Ахиллом Арес был на «ты».

И мёртвый враг — наживы кладезь,
Коль его выгодно продать.
Пришёл Приам врагам на радость
К Гекубе Гектора забрать.

Ахилл окинул алчным взглядом
Тяжёлый кованый сундук:
«И, если что, я буду рядом,
Есть сыновья ещё? Каюк

Им дружно вскорости приснится,
Не хватит золота тебе,
Пойдут печальной вереницей
Навстречу горестной судьбе.»

Напрасно парень трепанулся,
Минуло времени чуть-чуть —
Стрелою Париса обулся,
Ну и контрольный точно в грудь.

Осада закрутилась вьюгой
Герой герою — смертный враг,
Поубивали все друг друга,
Тут конь и вызрел. Кавардак

Закончился, погибла Троя,
Эней собрал, кого сумел,
Взошли на судно: кто по двое,
Кто в одиночку. Посветлел

Восход последний в мёртвой Трое,
Разрублен трёпаный швартов,
На запад тронулись изгои
Сквозь мириады островов.

А ведь услышь Лаокоона
Ну кто-нибудь! Сожги коня!
Нет! Не хватает лексикона
Дурного даже у меня…

Шесть валких лет корабль носило
Всё по Эгейским по морям:
Кустарник с кровью на могиле,
Циклопы, Гарпии, чума.

В пути прибилась Андромаха
С Астианаксом на руках,
Та, что порхала первой птахой
В троянских царственных кругах.

Пройдя сквозь горькие невзгоды
И кучу тягостных преград,
В любезных карфагенских водах
Гранитный якорь лёг в наряд…

Закончился помпезный ужин,
Иссякли басни и тосты.
«Неужли так тебе я нужен?
Ведь можно навести мосты,

Не покушаясь ежедневно
На моё трепетное «я.»
«Сама я — беглая царевна,
Финикия — моя земля.

Изгнал меня мой мерзкий братец,
Нахально родины лишив,
Подонок, злостный тунеядец,
Слепая месть — его мотив.

Отныне ты — моя отрада
И ясный светоч глаз моих.
Тебе, Эней, всем сердцем рада…»
К ночи роскошный пир затих.

Договорилась с Афродитой
Юнона: значит, быть семье.
Эней с прелестной синьоритой
Мог быть и счастлив, как по мне:

Безбрежная любовь до гроба,
В грозу и в ливень, в зной и в снег,
Ребёнок чудный, даже оба…
Но ненасытен человек —

Смесь лицемерия и спеси.
И кто изрёк смешную чушь,
Что Карфаген delendam esse?
(Катон, замечу, был сведущ).

“Чего расселся на чужбине?
Забыл? Италия твой дом!” —
Юпитер в ярости личину
Энею опалил огнём.

Герой собрался и отчалил
Вершить великие дела,
Дидона — в горе и печали —
Схватила меч… и умерла:

Мудрёно было деве выжить,
Бросаясь грудью на клинок…
Ведь можно было и не пыжась,
Извлечь осмысленный урок,

Остаться в Африке с Дидоной,
В окладе карфагенских триб:
Для Рима — крах во время оно,
(И Ганнибал бы не погиб)…

Сицилия. Подножье Этны.
И Козы Ностры нет пока.
Ещё не время для банкета,
Рукою до материка

Подать. Но как же все устали!
Оставив буйных на брегу,
Эней направил стопы дале,
К передвижному очагу.

Италия. Вулкан Везувий.
В подножье вход в кромешный ад,
Сивилла скалится беззубо.
Эней колдунье страшно рад.

Чего он только не увидел,
Форсировав Аидов Стикс,
Калейдоскопом взор насытил:
Отцеубийцы, люди Икс,

Клятвопреступники и воры,
Дидоны тень и палачи,
Друг искалеченный из Трои
И нерадивые врачи.

Врачи — в особенном почёте.
Не все, конечно, только те,
Кто от экзамена к зачёту
В бездельной маялись страде.

Был там и славный предок Анхис,
Известный миру вольнодум,
Знаток античных амфибрахий,
Наставивший его на ум.

Он рассказал Энею споро
О Риме, будущей войне,
Ромуле с Ремом, что заспоря
Утопят истину в вине.

Оставив позади Неаполь,
(Которого пока что нет),
Эней, простившись с грустным папой,
Погнал морской кабриолет

На север, прямо к устью Тибра,
Где в глубине, в Семи Холмах,
Империи, подобной тигру,
Столица вздыбится в веках…

За Одиссеей — Илиада:
За путешествием — война.
Напасть приамовских пенатов
Такой же дрянью сменена.

Эней никак всё не уймётся:
Ему то свадьба, то раздор,
То вдруг с Лавинией проснётся,
То умно чешет глупый вздор.

Переругался с тестем, с тёщей —
Ну, это ладно, не беда.
С соседями — вот тут уж проще
По шее выхватить. Балда

Устроил снова злую бойню,
Рутулы, латины толпой,
Оплавясь в жарком летнем зное,
Отправились на смертный бой.

С утра сражались до упаду,
Поубивали всех и вся:
Шестая грустная палата…
Тяжка кровавая стезя.

В конце концов всем надоело,
Войне конец: Турн умерщвлён.
Герои, боги, люди зело
Умаялись. Паллант отмщён.

Так воцарился мир на Тибре…
Пятнадцать будущих веков
Великий Рим трепал за фибры
Народы мира будь здоров.

27 августа 2017 года

*   Минотавр
** согласно мифу Афродита родилась из пены на Кипре;
    афрос — др. греч., пена.